Не насрал на ссср - день зазря.
Из интервью Е. Осокиной "Кольте"
"Исследование показало, что роль Торгсина была огромной. Он был одним из главных и экстраординарных источников валютного обеспечения индустриализации. Сами люди, порой вопреки своему желанию, профинансировали индустриальный проект. Чтобы пережить голод, им приходилось идти в Торгсин, в его валютные магазины, где можно было получить продовольствие и товары в обмен на ценности — золотые и серебряные монеты царской чеканки, украшения, наличную валюту, бытовые предметы. Государство хорошо заработало на Торгсине. Ценности, которые он скупил и которые затем были переплавлены и проданы на мировом рынке, в первой половине 1930-х покрыли пятую часть импорта оборудования, промышленного сырья, технологий. Это очень много.
...
Во время голода, когда в интересах собственных граждан следовало бы понизить цены на продукты в Торгсине и уменьшить экспорт зерна за границу (тем более что в условиях мирового кризиса цены на зерно резко упали и были невыгодны для экспортеров), Советское государство наращивало физические объемы экспорта зерна, а цены в Торгсине на товары голодного спроса — муку, сахар, крупу — в самое страшное время, зимой 1933 года, были повышены два раза подряд. Правительство открыто в своих директивах требовало повышать цены и ругало руководство Торгсина за то, что оно «прошляпило голод». Государство использовало безвыходную для людей ситуацию, чтобы максимально выкачать валютные ценности на осуществление приоритетных для себя задач.
...
Карточная система, которая существовала в СССР официально на всесоюзном уровне с 1931 по 1935 год (хотя карточки на местном уровне появились еще в 1928 году), на помощь социально слабым ориентирована не была. Карточки стали еще одним довольно жестким инструментом поощрения и наказания при выполнении программы индустриализации. Население было разделено на группы в зависимости от непосредственного участия в промышленном производстве. Индустриальные рабочие и инженеры получили лучшие нормы снабжения и возможность купить продукты по низким ценам, как в целом и жители больших индустриальных городов. Крестьяне — более 80% населения страны — не получили пайковых карточек, оказавшись за бортом системы государственного снабжения. Они должны были заботиться о себе сами. Привилегии были и у военных, потому что шла подготовка к войне. Они получали специальный красноармейский паек. Ну и, конечно, элита сама себя не забыла. Правительственное снабжение было самым лучшим.
Даже дети были поделены на группы в зависимости от промышленного статуса их родителей. Те, чьи родители работали на крупных промышленных предприятиях или жили в крупных промышленных городах, получали лучшие иждивенческие пайки. А дети такого же возраста и с теми же потребностями, которые жили в малых городах и чьи родители непосредственно не участвовали в промышленном производстве, фактически государством по карточкам не снабжались.
...
В книге я привожу пример пайка, который получали жители Дома на набережной (о нем писал Юрий Трифонов, а сейчас вышла прекрасная книга Юрия Слезкина «Дом правительства»
. Месячный правительственный паек включал 4 кг мяса и 4 кг колбасы; 1,5 кг сливочного и 2 л растительного масла; 6 кг свежей рыбы и 2 кг сельди; по 3 кг сахара и муки (не считая печеного хлеба, которого полагалось по 800 г в день); 3 кг разных круп; 8 банок консервов; 20 яиц; 2 кг сыра; 1 кг черной икры (!); 50 г чая; 1200 штук папирос; 2 куска мыла; также литр молока в день, кондитерские изделия, овощи и фрукты. Особенно поражает в этом списке килограмм черной икры в месяц. "
Добавлено через 8 минут 36 секунд
Верноподданные.
Первыми из слуг русского царя были казнены матросы императорской яхты "Штандарт" Климентий Григорьевич Нагорный, служивший при Цесаревиче Алексее, и Иван Дмитриевич Седнев, служивший при Великих Княжнах. Их арестовали 27 мая 1918 года, увезли в тюрьму и вскоре расстреляли.
Когда царская семья в августе 1917 года высылалась в Тобольск, возможность покинуть службу была у всех императорских слуг, но они предпочли остаться и добровольно отправились вместе с ними в ссылку.
В апреле 1918 года в Тобольск прибыл большевистский вооружённый отряд, под командованием матроса Балтийского флота — П. Д. Хохрякова. Узнав, что в числе слуг царской семьи есть и матросы-балтийцы, Хохряков пригрозил, что сведёт счёты с «предателями революции», «позорящими революционный флот», если они не оставят своей службы при царской семье.
А. А. Теглева, няня царских детей, вспоминала: «Нагорный держал себя смело и свою будущую судьбу себе предсказал сам. Когда мы приехали в Екатеринбург, он мне говорил: Меня они, наверное, убьют. Вы посмотрите, рожи-то, рожи у них какие! У одного Родионова чего стоит! Ну, пусть убивают, а все-таки я им хоть одному-двоим, а наколочу морды сам!»
Оказавшись в доме Ипатьева, Нагорный и Седнёв поднимали голос в защиту притесняемых охраной узников, принялись смывать со стен стихи и рисунки неприличного и оскорбительного для царской семьи содержания, которые оставляли красноармейцы-охранники. Но окончательно решило их судьбу то, что они позволили себе открыто возмущаться тем, что охрана ворует вещи, принадлежащие царской семье. Пьер Жильяр вспоминал впоследствии: «…эти два милых малых не могли скрыть своего возмущения, когда увидели, как большевики забирают себе золотую цепочку, на которой висели у кровати больного Алексея Николаевича его образки».
Перед казнью они, по свидетельствам очевидцев, держались мужественно и ободряли других смертников. Убийцы оставили их трупы на месте убийства не захороненными.
Когда Екатеринбург был занят белыми, трупы К. Г. Нагорного и И. Д. Седнёва, полуразложившиеся и исклёванные птицами, были найдены и торжественно захоронены у церкви Всех Скорбящих. Очевидцам похорон запомнилось, что могилы бывших матросов «Штандарта» были усыпаны множеством белых цветов. Могилы их не сохранись — их уничтожили, когда советская власть устраивала на месте кладбища городской парк...
